Поиск по сайту

joomplu:322
Тарская епархия Русской Православной Церкви
Омская епархия
Православный образовательный сайт Сибирского федерального округа

Дождь по молитве в лето 1942 года

20140726Мне было в 1942 году  десять лет, жил я в селе Бражниково Колосовского района Омской области. Ровно год вели  кровопролитные бои наши отцы, братья, сестеры на фронтах войны.

И вспомнилась мне затяжная засуха весны и начала лета 1942 года в нашем сибирском крае, которая поставила под угрозу весь урожай этого года. Стояла неимоверная жара, а не было ни одного дождя. Все посаженное высыхало, погибали зерновые. Все стали опасаться последствий засухи, ведь мог наступить страшный голод. Это еще одно переживание свалилось на женские плечи, кроме страшного и невосполнимого горя при известиях о погибших на фронтах Великой Отечественной войны.

Огород в войну был спасением жизни, не было хлеба, почти весь урожай зерновых сдавали колхозы государству на нужды фронта, но был картофель, овощи. Кроме того, вырастала крапива – кладезь витаминов, лебеда, с ранней весны появлялись медунки, потом шкерда, гигили, саранки. А в воде вырастал рогоз, круглый камыш – они сами и их корни – все шло в пищу. Затем появлялись ягоды и изобилие всяких грибов. Осенью созревали клюква, брусника, черника и множество других ягод и грибов, но только, если своевременно была влага, а ее-то и не было.

Моя маменька работала в войну пояркой. Поярки поили телят, за каждой из них было закреплено 25-30 голов. Доярки подоят коров, поярки напоят телят, а потом, по указанию бригадира, они шли на другие разные работы. С весны косили молодую траву на силос и чистили силосные ямы от остатков силоса и осыпавшейся из стен земли, потом начинали косить траву на сено и собирать ее, когда она высохнет, в копны и стога, все делалось вручную. Чистили и дезинфицировали скотные колхозные дворы, особенно те, где содержались маленькие новорожденные телята.

Все школьники во время войны, с первого дня летних каникул и до последнего, ежедневно, без единого выходного дня помогали в колхозе: подбирали граблями сено, возили копны и выполняли множество других работ.

Вот летом маменька утром напоит телят, закрепленных за нею, а я их пасу целый день. Беру удочку, банку червей дождевых, а то и с вечера наловлю кузнечиков, на них хорошо ловился окунь и подъязки.

Пас я телят там, где сейчас стоят полуразрушенные гаражи, склады, сараи, сушильные агрегаты, мастерские и прочее. В войну здесь был пустырь и маленькое озерцо, в котором я ловил гальянов. Трава была хорошая, если шли дожди, тогда телята быстро наедались и ложились отдыхать. Но в этом году трава была плохая, телята искали лучшей, но ее не было. Место называлось тюпом, или мысом, или полуостровом, река здесь круто поворачивалась, образуя полуостров, который вписывался своим левым берегом в Курскую улицу нашего села. Сейчас чуть левее от этого места находится остановка автобуса.

Вот я сижу у самой воды, ловлю чебачков и окунишек, а телята от надоедливого гнуса влезли в воду. Солнечная жаркая погода, и вдруг я слышу: поют. Кто поет? Ведь год, как идет война, женщины, получив похоронки на убитых мужей или сыновей, плачут и стонут от горя, невосполнимой утраты так, что слышно на всю деревню. А тут поют.

Выбегаю на берег реки и смотрю в улицу, она отлично просматривается. Вижу, что идут люди: впереди - мужчина с большой иконой в руках, и по бокам его еще двое мужчин. Сзади, вслед за ними, шествуют три женщины и все поют, тихо и мелодично. Никого из этих людей я не видел раньше. Изображение на иконе мне, к сожалению, рассмотреть не удалось.

Они шли по улице Курской на выход из деревни. Я все смотрел, пока их не скрыл угол постройки первого дома. Пение продолжалось, но все тише и тише. Я еще сидел с удочкой много времени. Эти люди обратно так и не вернулись. Возможно, они ушли в Аникино, а возможно, – на поля, где посевы, - не знаю. Телята постепенно стали вылезать из воды и пошли искать лучшую травку по низким местам. Я отложил удочку и стал пасти телят.

И вот с восточной стороны неба стало темнеть все сильнее и гуще и, может быть, через два или три часа после шествия с иконой пошел дождик, теплый и без грозы, мелкий и напористый, шел долго, вся растительность получила, живительную влагу. Вечером я, весь мокрый, но нисколько не замерзший, пригнал телят на вечернюю пойку. А дождик все шел и шел.

Я помню, что моя маменька молилась и благодарила Господа Бога нашего за дождь. Урожай был хороший в том году. Эти люди, в руках с иконой, молившиеся Господу Богу о даровании дождя, совершили этим крестным ходом, возможно сами того не ведая, уникальный подвиг, ни с чем несравнимый. Это было больше, чем героизм. Ведь они спасли урожай тяжелейшего в истории нашей страны 1942-го года и от голодной смерти жизни десятков, может быть, и сотен людей, и еще дали хлеб защитникам нашей кормилицы-земли.

Я вспомнил этот эпизод, когда у нас весь июнь текущего года почти не было дождей, а в июле около двух недель шли дожди и до сих пор уже длительное время – большой переизбыток влаги. Я подумал: а не обратиться ли нам всем к Господу Богу? Я эту историю нигде не описывал, а детям своим рассказывал.
Анатолий Бражников, ветеран труда и Великой Отечественной войны, с. Колосовка.

Настоятель Колосовского прихода отец Анатолий так прокомментировал эти воспоминания Анатолия Михайловича Бражникова: «Можно предположить два варианта. Либо, действительно, жители этого или какого-то другого близлежащего села шли крестным ходом с мольбой к Богу о дожде, либо это помощь небесных посланников, конечно же, по молитвам жителей села – угодников Божиих. Ведь недаром русский народ говорит: не стоит город без святого, селение – без праведника. В обоих случаях – это чудо».